Паломничество в Годеново-Антушково-Никитский монастырь

 

В ходе осеннее-зимнего паломнического сезона было сделано одно случайное наблюдение: продолжительность поездки обратно пропорциональна численности участников.

Поэтому по однодневному маршруту Годеново – Антушково – Никитский монастырь — источник преподобного Никиты Столпника – Никольский монастырь 26 декабря мы отправились вполне солидной группой о девятнадцати головах.

Изображение

В Годеново царила тишина. Пустой храм, где едва не единственным человеком был казак, надзирающий за подходом к Кресту, только при изрядной доле фантазии можно было соотнести со славой Годенова, как места, куда не зарастает народная тропа, а в храме трудно свободно пошевелиться.

Изображение

Сейчас, когда общество начинает, пусть медленно, но раскачиваться, постепенно обращая взор на историю своей страны и народа, простирающийся за рамки формулы «варяги – крещение – Иван Грозный – отмена крепостного права – революция — перестройка», зацепляя те ниточки в исторической ткани, которые позволяют увидеть, что путь России – не «теория большого взрыва» о возникновении чего-то из ничего.

В частности, речь о Византии и о принятом нашей страной от нее знамени хранителя Православия. И именно незадолго до прекращения земного пути этого некогда титана в российской глубинке, на болоте, в воздухе возник огромный деревянный крест с распятием – никому не известно его происхождение, но символизм явления небом своей святыни именно в тот момент достаточно очевиден.

Изможденный, выдохшийся бегун передал эстафетную палочку тому, кто со свежими силами сможет нести ее дальше – к новой передаче или к финишной ленте.

Изображение

Изображение

Неподалеку от села Антушково находится монастырь Сошествия Креста Господня, построенный на том месте, где когда-то и явился Крест, а сейчас здесь лишь копия.

Изображение

С внешней стороны алтарной части храма на белой стене виднелось черное пятно, которое при ближайшем рассмотрении оказалось камнем. Табличка сообщала, что это – камень из основания Успенского собора Киево-Печерской лавры – то немногое, что нам физически осталось от колыбели русского монашества в осажденном Киеве.

Изображение

За монастырской стеной, рядом с лотками с вареньем и банными вениками паслись две абсолютно одинаковые пятнистые кошки, одна из которых незаметно шустро переместилась в наш автобус. Несостоявшаяся эмигрантка была вынесена, но спустя несколько минут привела с собой товарку, с которой деликатно расположилась на ступеньках автобуса. Очевидно, на ступенях поддувало и та, что посмелее, предприняла еще одну попытку проникновения, но, услышав слова «Куда ты собралась? Тебе сюда нельзя», подняла совершенно удивительно осмысленные глаза и села на прежнее место.

Изображение

Изображение

Освободив наш транспорт от неучтенных пассажиров, мы отправились в Никитский монастырь.

При входе нас встречал вот такой кот-«столпник».

Изображение

Изображение

Изображение

Преподобный Никита Столпник до своего обращения был славен далеко не благочестивыми делами. Будучи так называемым «ябедником», т.е. служащим, исполняющим различные государственные поручения, в частности, связанные со сбором податей, он имел возможность развернуться в полную мощь своего неукротимого нрава, в котором сплелись в тугой клубок алчность, жестокость, страсть к развлечениям и т.д. и т.п.

Однако Господь не оставил его своей милостью, коснувшись души Никиты во время церковной службы, после чего тот впал в хандру, и, казалось, был недалек от удаления от прежней жизни, но на тот момент единственным понятным и доступным способом избавления от хандры любого рода для него был пышный пир, живительной влагой щедро «врачующий» любые ненужные мысли.

Призвал Никита жену, поручив ей готовить пир. Но, когда она помешивала варящееся в котле мясо, то увидела вдруг, что вместо воды котел заполнен кровью, в которой плавали куски человеческих тел.

Прибежав на дикий крик, будущий преподобный мгновенно понял, что это за знамение. Ужаснувшись своим делам, он оставил все, и удалился в монастырь, где горько плакал о своих злодеяниях, не жалея себя – однажды внимание братии привлекла появившаяся неподалеку от монастыря туча комаров над болотами. Подойдя ближе, они увидели лежащего на земле Никиту, чье тело было изъедено гнусом. После этого происшествия игумен монастыря, до того колебавшийся относительно пострига, велел постричь бывшего мытаря в монахи.

Так жизнь его разделилась на «до» и «после» — беспощадному и властному богачу пришел на смену смиренный монах, удостоенный Господом дара исцеления.

Преподобный подвизался на столпе – небольшой земляной яме, покрытой некоторым подобием крыши, где и принял мученическую смерть – родственники святого, соблазнившись его сияющими на солнце веригами, которые были приняты ими за золотые, убили его ударом по голове.

Когда, сбежав с добычей, они решили поделить добычу, оказалось, что они держат в руках простые железные цепи, отполированные о тело преподобного до золотого блеска. Цепи были брошены в Волгу, однако позднее они сами явились из воды в трех лучах света.

Световой день клонился к завершению, а у нас оставался еще источник преподобного, расположенный в поле в окрестностях монастыря.

Оставив автобус на небольшой площадке, мы спустились по крутой лестнице к купальням, однако погружение осилили не все, поскольку света в купальнях не было, а вечерняя темнота уже вступила в свои права.

Изображение

На импровизированной парковке рядом с лестницей расположилась рыбная торговля – несколько ящиков были заполнены едва различимыми во мраке маленькими рыбками, оказавшимися ряпушками, выловленными в Плещеевом озере и запеченными в печи.

В компании ряпушек, в почти кромешной тьме, рассекаемой только фарами рыбака, мы погрузились в автобус. Тут наш водитель обернулся назад и виновато произнес: «Надо бы немного подтолкнуть – глубоконько увязли».

Женское содержимое автобуса мажорной гурьбой, ощущая, что на небогатую приключениями паломническую долю таковое все-таки выпало, высыпало во мрак и сбилось чуть поодаль.

Мужская часть, имевшая вид людей, несомненно уверенных в том, что дело в сущности, ерундовое, заручившись поддержкой рыбака и еще одного задержавшегося на источнике мужчины, принялась за работу. Но дело встало. Точнее, не тронулось, ибо уже стояло. И даже, скорее, увязло еще глубже.

В женском лагере было высказано самоотверженное предложение собрать сухую траву и подложить ее под колесо.

Женщины разбрелись, что-то высматривая в темноте в длинной канаве. Невесть откуда взявшаяся там доска была помещена под увязшее колесо, но воз с места так и не сдвинулся.

На смену примитивным орудиям труда пришли более совершенные: извлекли саперную лопату, и последующие минут 10 действа оказались заняты разбрасыванием раскисшей земли в лучах телефонных софитов, единственной пользой которого, как показала практика, стало поддержание нормальной температуры тела землекопа (несмотря на плюсовую погоду, поле в сочетании с временем суток и влажностью взялись за нас на совесть).

На том весь арсенал оказался выбран. С учетом КПД было принято решение переместить всех обратно в автобус, в то время как наш случайный толкатель довезет водителя до шоссе, где планировался перехват какого-нибудь более-менее крепкого внедорожника. Рыбак отбыл просить помощи в монастыре. Недееспособный автобус с женщинами одиноко белел в ночном поле.

Как выяснилось позднее, внедорожника не случилось, и мужчины отправились в монастырь, где им было сказано, что единственный транспорт, способный нас вытянуть – это трактор, и, чтобы это сделать, нужен тракторист, а сейчас — вечер субботы, со всеми вытекающими, но они попробуют что-нибудь предпринять.

После недолгого совета постановили отправить женщин пешком до монастыря, а самим ждать подмогу на месте. Вооружившись телефонными фонариками, женская вереница потянулась, шлепая по расквашенной дороге, в сторону монастыря.

Пока мы бодро шагали по грязи, очевидно, для поддержания боевого духа, пошел небольшой дождь. Послышалось шуршание – в авангарде достали дождевик. В нестройной колонне посмеивались над нашим положением и строили догадки относительно того, чьи грехи закопали наш транспорт. Дождевик в унисон нещадно шуршал.

По ходу шествия выяснилось, что наши представления о дикости местности сильно преувеличены – колонна тянулась вдоль сначала плохо заметной рабицы, а затем – весьма красноречивого металлопрофиля. Слева же обнаружились коттеджи, признаков жизни, однако, не подающие.

Так и шли. Под аккомпанемент дождевика.

В свете, направленном на наблюдателя, габариты источника света не различимы. Это полезное для жизни заключение было сделано по выходе на шоссе при попытке идентифицировать редкие машины как внедорожники. И хотя об их конфигурации мы узнавали уже, когда они успевали пронестись мимо, делу это не повредило в том смысле, что среди них не оказалось ни одного даже захудалого универсальчика.

Позади затих дождевик.

Шествие растянулось метров на 100 и терялось в темноте, поэтому к трапезной подходили неравномерно.

Пока арьергард подтягивался, авангард успел заглянуть в храм, попасть аккурат на помазание, и вернуться к уже накрытой трапезе. Тем временем пришло известие о чудесном избавлении нашего автобуса и возвращении мужчин, которое произошло самым неожиданным образом.

На подходе к монастырю двое из наших подотставших паломниц обратили внимание на торговцев рыбой, которые паковали свое добро в прицеп. Прицеп венчался внедорожником. Именно этим ловцам рыбы было суждено выловить увязших человеков. Но самое смешное, что к моменту освобождения нашего автобуса ровно такая же участь постигла еще одного путешественника, поэтому наша стихийно сложившаяся спасательная команда оказалась брошена и на это задание.

В общей сложности, с момента «Х» до трапезы прошло два часа, которых нам не хватило для ранее запланированного посещения Никольского монастыря в Переславле, где находятся Корсуньский крест и мощи преподобных Андрея Смоленского и Корнилия Переславского.

Так впервые оказался нарушен наш привычный наработанный ход поездок, с расписанными по времени действиями и исправно выполняемым планом.

Очевидно, одним из нас было полезно лишний раз потрудиться во славу Божию, а другим – попасть на помазание и еще раз приложиться к мощам и веригам преподобного.

Святой преподобный отче Никита, моли Бога о нас!